Французская пресса о фильме «Никто не узнает»

«Это подлинная история четырех детей, предоставленных самим себе в пустой квартире в Токио, обладает простотой великих фильмов. Таких, что опираются на подлинные факты, не перегружая их. Таких, чье мастерство видно не сразу, но ощущается потом, когда выходишь потрясенным из зала».

Кристоф Карьер, «L’Express»

«Никто не узнает… Четверо детей погибают от беспомощности и одиночества в центре шумного Токио, и нет ни соседа, ни родственника, ни прохожего, кто бы обратил на них внимание. Когда их мать переехала с ними на новую квартиру, она скрыла факт их существования, не из стыда или из низких помыслов, но из осторожности или беззаботности. Никто из детей не ходит в школу.

Только у старшего есть разрешение выходить из дома за покупками. Это как игра с жесткими правилами Мать регулярно исчезает из дома по каким-то неясным причинам или под предлогом новой счастливой встречи, никто точно этого не знает. Потом она возвращается, нагруженная подарками, готовит ужин, ласкает детей. На самом деле ребенок — это она, слишком молодая мать, чтобы понимать, что она ответственна за детей. Четыре отца даже не показываются. Однажды она исчезает навсегда, пообещав вернуться на Рождество, но этого не происходит.

С этого момента Корэ-Эда сосредоточивает свое внимание на этих четырех несчастных детях, запертых, словно в коробке, в трехкомнатной квартире, вдали от посторонних взглядов. Вначале эта нелепая ситуация кажется им даже забавной: старший брат занимается хозяйством с помощью старшей из сестер, младший брат позволяет себе шалить и нарушать установленные правила. Младшая из сестер, самая печальная, самая ранимая, сломается первой: ей не хватает матери, она мечтает увидеть, как летают самолеты, самой летать на них, играть в детские игры и иметь настоящую семью.

Время от времени к ним приходят письма: какие-то советы, немного денег. Скудные новости и никаких объяснений. И фильм превращается в долгое ожидание обещанного возвращения матери. Постепенно, почти незаметно, это состояние переходит в физическое и моральное истощение. Сбережения уменьшаются, а квартира постепенно зарастает мусором.

«Никто не узнает» — это как сигнал тревоги, который никто не услышит. Это трагедия равнодушия и проверка на выживание детей, предоставленных самим себе и вынужденных вести себя, как взрослые, тогда как взрослые устранились от свои обязанностей. Юные актеры просто сногсшибательны, не говоря уже о главном герое, слишком рано повзрослевшем ребенке, роль которого с точностью канатоходца исполняет Юя Ягира. До такой степени, что уже кажется, что ты смотришь документальный, а не игровой фильм. Как и в «Расстоянии», Корэ-эда положил в основу фильма реальный случай, произошедший в Японии, и снял его с мастерством, близком к совершенству, со скупой и щемящей естественностью. И чувства, охватывающие нас, ни разу не являются следствием искусной изобретательности кино, все это болезненная правда. Это делает фильм великолепным и потрясающим, имеющим все качества совершенного шедевра».

Лоранс Берже

«Никаких слов, только боль».

«Драма, насыщенная невыносимой душевной болью, которую великолепно и точно передал юный актер, получивший приз «лучший актер» на последнем кинофестивале в Канне».

Сандра Бенедетти, «Cinelive», №84

«Хотя режиссер не преминул показать свой пессимистический взгляд на человеческие отношения, он тем не менее создал, безо всякого стремления к сенсации и без претенциозности, волнующий до глубины души и абсолютно великолепный фильм. Короче, шедевр».

Мишель Ребишон, «Studio Magazine»

«Потрясающий, жесткий, иногда забавный, его фильм в той же мере констатация, что и сигнал тревоги».

Доминик Борд, «Le Figaro»

«Фильм Корэ-Эды — это удивительно внимательная хроника маленького квартета, предоставленного самому себе».

Мари-Ноэль Траншан, «Le Figaro»

«Никто не узнает» почти иррационален в своем способе возвышения показанной истории».

«Переходя от юмора к трагедии, от изворотливости проживания в замкнутом пространстве до вынужденного выхода в мир, фильм наблюдает за повседневной жизнью четырех детей, покинутых матерью, и постепенно наполняется очарованием, тревогой и состраданием, которые ощущаешь всем нутром».

Бернар Ашур, «TeleCineObs»

«Снимаю шляпу перед этими детьми, которые заново выдумывают жизнь».

Франсуа-Гийом Лоррэн, «Le Point», №1678

«Все переживания и жестокости заключаются в осознании мимолетности времени».

«Взяв за основу подлинный случай, Корэ-Эда снимает как документальный фильм жизнь этих детей, блуждающих, словно маленькие привидения, загнанных в чистилище, которым нечего искупать, кроме грехов их матери. <…> Из робкого мальчика Акира постепенно превращается в главу семьи <…>, он борется за то, чтобы его маленькая семья существовала хотя бы внутри себя. Зрелище этой отчаянной борьбы разрывает сердце».

Стефани Лямом, «Premiere», №333

«Коре-Эда все же чуткий режиссер. Его умение схватывать жесты и мимику детей, его способность передавать в образах переживания, зависящие от вкуса или обоняния, достойны восхищения, как и четкое повествование, часто лишенное диалогов. Но у этого лаконизма есть и обратная сторона: <…> Искусная постановка, порою виртуозная, словно ставит своей целью подавить волнение, сопереживание, которые хотят вырваться».

Тома Сотинель, «Le Monde»

«Что можно назвать здесь удачей, так это несомненное умение подметить, как формируется необыкновенная община <…> Избавившись от персонажа, который кажется самым сложным и самым интересным (мать), фильм не избежал определенной формы умиления, которому не хватило патологии».

Жан-Франсуа Роже, «Le Monde»

«Корэ-Эда будут упрекать в слишком линейном описании во времени этой истории, в докучливой тенденции опираться на длинноты. Но не в этом символическом времени происходят самые сильные вещи. <…> Глядя на этот фильм как бы издалека, отдаешь предпочтение тем моментам, где материализуется более глубокое восприятие времени. Именно там фильм по-настоящему затрагивает какие-то невидимые точки, которые поддерживают нашу эмоциональную связь с миром».

Амели Дюбуа, «Les Inrockuptibles»

«Умелое освещение, которое доказывает как искусственное построение кадра, так и документальную точность режиссера. Камера Корэ-Эда Хирокадзу схватывает каждый малейший момент повседневной жизни детей, отмечает пустяки или неизмеримую печаль, которые не умаляет никакой ложный пафос».

Доминик Видман, «L’Humanite»

«Мягко и в то же время жестоко, в манере лучших работ Такахато, Хирокадзу Корэ-Эда показывает разбитое детство в шедевре, достойном Пальмовой ветви».

Николя Бардо, aVoir-aLire.com

«В этом великолепном фильме изысканность постановки незаметно обнажает всю жестокость мира».

Филипп Пьяццо, «Aden»

«Никто не узнает» можно сравнить с процессом разминирования, где нужно нейтрализовать некоторые детали, которые могут превратить его в мелодраму. <…> Фильм пленяет тем, что что-то скрывает от нас, он очаровывает тем, что дает частично увидеть, как созревают люди и вещи…»

Тьерри Меранже, «Cahier du Cinema»

«Автор незабываемого фильма «После жизни» возвращается к нам с жестоким рассказом, который через вызывающие испарину ужасные картины проводит черту неистребимой надежды. <…> «Никто не узнает» обладает силой лучших современных японских фильмов (Eurika, Kairo или All About Lily — Chou-Chou) и приглашает нас в свободное плаванье».

Анди Бикэз, «Cineastes»

«Кажется, что порой «Никто не узнает» находится в шатком равновесии над бездною, которую сам же создал. Что не мешает его простой одуряющей мелодии постоянно звучать в нашей голове, хотя прошло уже много времени после того, как мы ее услышали».

Жан-Себастьен Шовен, Chronic’art.com

«Никто не узнает» одновременно меланхоличный и притягательный фильм. Даже если он местами слишком растянут, нас неизбежно привлекает чистота этих детских лиц и пьянящий темп этой сказки, лишенной иллюзий, увядающей в ритме смены времен года».

Юго де Сэн Фаль, MCinema.com

«Когда все уже говорило о близости патетического и слезливого излияния чувств, Корэ-Эда построил свое повествование со сдержанностью, пронизанной достоинством и уважением. <…> Несомненно, он мог немного ускорить ритм, который иногда задерживается при описании маленьких повседневных пустяков, повторение которых не диктовалось необходимостью».

«Quest France», редакция

«Эта история, которую нельзя причислить к трагедии, притягивает к себе, несмотря на то, что она слишком затянута. Редко когда камере удавалось так схватить боль и красоту подросткового возраста».

Ален Грассэ, «Le Parisien»